Легко ли вам удаётся находить общий язык и как вы справляетесь с тем, что у каждого из вас свои предпочтения в музыке?
То, что мы играем, нравится нам всем. Если бы это нравилось только Паше, то мы бы так ни к чему и не пришли. Нормальный лидер не будет, конечно, отрекаться от своих слов, но он всегда будет искать компромисс.
Мы же все разные люди, а значит, мы являемся архетипами разных людей, у каждого из которых свои музыкальные предпочтения. И если мы достигаем того, что всем четверым нравится музыка, которую мы играем, то это учетверяет нашу потенциальную аудиторию.
Как распределяются обязанности между вами?
Мы за три года выстроили органичную и продуктивную деятельность. У Паши есть цельный образ того, что должно получиться, и его задача - донести до нас свою мысль. А как реализовать это технически, мы уже решаем все вместе. Автор должен доверять музыкантам, музыканты должны доверять автору.
Паша имеет представление о том, как играть на всех инструментах, но он все равно остаётся посторонним в этой сфере. Поэтому он делает так, как чувствует, привносит свежие идеи, которые музыкантам бы никогда не пришли в голову в силу знания каких-то технических параметров.
Как вы думаете, можно ли сегодня работать в одиночку?
Иллюзия того, что сейчас можно сделать все самому, убивает профессионализм и порождает множество обучалок, конференций и всего того, о том, как быть музыканту сейчас. Большинство из них бесплатные — и там везде говорят одни и те же не особо полезные вещи.
ПРО ИНТУИЦИЮ
Как вы поняли, что ваша музыка нашла отклик у слушателей?
После первого релиза у нас образовалась инди-роковая аудитория. И этой аудитории мы потом дали очень роковый альбом, прям тяжкий. Дали эти эмоции, эту грязь, эту честность. Мы увидели, что людям то это надо: и послэмиться, и попрыгать, и покричать. Это было здорово.
Музыка должна что-то двигать: или мысли, или, чувства, или деньги. Мы всегда через этот фильтр пропускаем наши песни на этапе написания, оттого у нас на концертах никакой статики — всегда движение"
Удаётся ли вам почувствовать, куда в музыке дует ветер?
Мы чувствуем волны, наблюдаем за тем, что сейчас происходит в музыке. Следим за московской, за питерской сценой, за сибирской, за местной, конечно, тоже. Прослеживаем тенденции, экспериментируем, ищем себя в этом всем. В итоге все равно получается что-то свое, и это хорошо.
ПРО ВОЗМОЖНОСТИ (ИЛИ ИХ ОТСУТСТВИЕ)
Вы следите за местной движухой?
Конечно. Мы следим за тем, что происходит у других групп, черпаем их мысли, их идеи, вдохновляемся, анализируем их деятельность, постоянно меняемся и улучшаем свои стратегии.
Как бы вы охарактеризовали жизнь в Екатеринбурге?
У нас в Екатеринбурге московские амбиции с питерскими ресурсами. Мы намного ближе к Питеру, чем к Москве. Но почему-то все пытаются быть фирмачами, не обращая внимания на отсутствие денег. Поэтому у нас в городе явно прослеживается конфликт интересов.
У местной сцены еще есть такое заболевание, как «Калифорния головного мозга». Ты вот живешь на суровом Урале и думаешь, что в Калифорнии намного круче, а значит, их музыка найдёт отклик у местных жителей.
Другого объяснения, почему регги и ортодоксальная панкуха так нравятся нашим местным музыкантам, у нас нет.
Верите ли вы в то, что возможно стать известным уральским музыкантом?
Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно посмотреть на тех, кто выступает в Телеклубе. Там нет ни одной екатеринбургской группы, малоизвестным в масштабах России музыкантам туда попасть невозможно. Поэтому нужно перестать быть местными, как это сделала Сансара, которая, по сути, уже абсолютно не уральская группа.
А как же организаторы Ночи Музыки, которые делают все, чтобы занести Екатеринбург на музыкальную карту мира?
Ночь Музыки — классное, уникальное мероприятие, но это все еще остается сугубо локальной тусовкой, даже несмотря на именитых хэдлайнеров.
Чтобы занести Екатеринбург на музыкальную карту мира, все же, нужно продукт этого города поддерживать и показывать другим — например отправлять в туры. Как делают в том же Питере или Москве. Так мы, будучи в Екб, знаем об этих городах не по фестивалям, а по музыкантам.
В общем, главная реклама индустрии — это ее продукт, все-таки. И то, что при всей своей музыкальности Екб остается на отшибе федеральной муз. индустрии — это явно какой-то баг.
Как вы считаете, всем ли музыкантам хватает аудитории в нашем городе?
У нас очень много музыкантов, а значит — и любителей послушать музыку. Разделение аудитории происходит очень органично и мягко, на наш взгляд. Например, у нас и у SomeSleep в мае в один день были концерты: у нас в Синдроме [Syndrome Bar], у них — через дорогу, в New Bar. Получилось органичное разделение такое, и было круто везде.
И последний вопрос: как стать известными?
Спроси у кого-нибудь другого, мы же не Пошлая Молли.
